Будем откровенны: есть литераторы, которые жанр фантастики считают, мягко говоря, второсортным. Это, мол, развлекательное чтиво. До сих пор у нас нет единодушного мнения относительно природы жанра. Некоторые считают, что фантазия должна лететь быстрее света, что для неё не может быть никаких пределов.

Иные впадают в другую крайность. В рубрике «научно-фантастический» выделяют то, что стоит поближе — «научно». Фантастика в научно-фантастических произведениях их просто раздражает. Они дают рецепты: пишите о том, над чем работают в наших лабораториях, популяризируйте плановые работы исследователей… А если вы отправляете ракету в космос, то дайте точные технические расчеты её конструкции, иначе будет ничто иное, как дискредитация науки. А если хотите пофантазировать, например, про кольцо вокруг Земли, то подождите, пока не будет утверждён проект.

Конечно, популяризация научных открытий, достижений нашей техники — дело очень важное. Но ведь существует литература научно-популярная, которая выполняет эту задачу гораздо лучше. Представьте себе, что научные идеи, изложенные в замечательной книге Вавилова «Глаз и солнце», взялся бы воплощать беллетрист… Или благодарной была бы работа над повестью, главная задача которой заключалась бы в освещении исследований академика Ферсмана? Ведь он сам увлекательно рассказал о своём предмете.

Некоторые «учёные», которые вместо научно-популярных брошюр берутся писать повести и занимаются переводами с языка науки на язык литературы, своими беллетристическими эрзацами лишь компрометируют жанр художественной научной фантастики.

О, уже слышно ехидное возражение:

— Значит, надо возвести китайскую стену между наукой и фантастикой?

Отнюдь. У нас и мысли нет противопоставлять фантастику и науку. Напротив, жизнь даёт множество примеров их взаимодействия, когда наука питала фантастику, а фантастика — науку. Нередко учёные обращались к жанру фантастики. Вспомним, например, великого Кеплера, сформулировавшего законы движения планет. Его перу принадлежит фантастическое произведение «Сон», в котором рассказывается о путешествии на Луну. Учёные обращались к фантастике, чтобы выразить то, что нельзя было передать в научной форме.

Надо наконец понять, что фантастика — не горничная во дворце науки, и не нужно навешивать на неё вериги популяризаторства. Фантастика — это часть художественной литературы, и, следовательно, в её основе лежит художественное мышление, мышление художественными образами, а не понятиями или научными терминами. Фантастические произведения, питаясь соками реальной действительности, пробуждают мысль, развивают воображение, своеобразными средствами утверждают жизнь как деяние. А какая большая роль принадлежит фантастике в воспитании, формировании мировоззрения, расширении кругозора юношества! И она это оказывает средствами эмоционального воздействия, потому что фантастика — это, прежде всего, искусство. И беда не в том, что, мол, авторы научно-фантастических произведений, как безапелляционно утверждает В. Савченко, — люди, которые боятся науки. Беда в том, что некоторые нигилистически относятся к литературе как человековедению, не хотят изучать «секретов» художественного творчества. А литература как предмет изучения — никак не легче, скажем, автоматики. Так что разговор о добротности продукции не следует сводить только к вопросу «насколько соответствует произведение современному уровню науки». Этого добиться легче. Надо, чтобы научно-фантастическое произведение соответствовало и высокому уровню художественной литературы. Разве нам не приходится задирать голову, чтобы увидеть сияющие вершины творчества наших великих предшественников? Их фантастика — не популяризация отдельных научных достижений, а смелый взлёт мысли, художественное слово, оружие идейной борьбы.

Читатель… Некоторые редакторы и критики привыкли расписываться за читателя как за неграмотного. Они прикладывают к произведениям свои убогие мерки и оглашают приговор… именем читателя.

«…С грифом «Научная фантастика и приключения» читатель берёт всё, что появляется на прилавках…» — утверждает Савченко. Так ли уж неразборчив наш читатель?

Вот в книжных магазинах лежит повесть под названием «Чёрные звёзды». На обложке и гриф есть, и космические ракеты изображены, а очередей за этой книгой нет. В чём дело? Не в том ли, что автор «Чёрных звёзд», тот самый В. Савченко, который, настаивая, как видно из его выступления в этой дискуссии, прежде всего на научности нашей фантастики, забывает об её художественности, пренебрегает требованиями эстетического порядка.

Читаем «Чёрные звёзды» и видим, что В. Савченко всячески пытается создать что-то вроде «производственной» повести в жанре научной фантастики. Нехватка художественного мастерства, неумение рисовать словом он стремится компенсировать наукоподобием. И этот узкий подход к жанру даёт себя знать.

Композиционно повесть распадается на отдельные части, ничем не связанные между собой. Для «изображения» своих героев автор применяет анкетный «метод» — главных он просто перечисляет (1-й, 2-й, 3-й, 4-й), далее отмечает: «Кроме того, есть ещё техники-радисты, вакуумщики, электрики… Вот и все люди». Но людей не видно, есть символы, ходячие знаки. Нам говорят, что героям, работающим над изобретением ядерного монолита — нейтрида, грозит опасность, а нам не страшно; нам говорят — Якин яростно ненавидит Самойлова, а мы не верим, что это новейший Сальери. Ибо слова в этой книге, так сказать, нейтридные, у них нет художественного заряда.

Вот как передаются эмоции:

«…Взглянули и ахнули от удивления: почти во всех мезонаторах вакуум повысился до десяти в минус двадцатой степени миллиметров ртути!» Тут и аханье, и удивление, и восклицательный знак, но абстракция (к тому же изложенная малограмотно) остаётся инертной.

А сколько было переживаний, когда в мезонаторе «кусочек олова… разлился по ванночке голубоватой лужицей. Оксана (свидетельствует герой повести)… тихо вскрикнула и чуть не свалилась на меня.

— Расплавился! — вздохнул Голуб».

А с каким знанием дела описана работа лаборатории:

«…Сдержанно звучали трансформаторы (видимо, у них были плохо стянуты сердечники — В. Б.), негромко постукивали вакуумнасосы и ещё Сердюк сопел у моего уха».

Между прочим, сопение – это незаурядная авторская находка. «Голуб сердито засопел», «Прекрати сопеть!» (это уже Якин сопит), «из темноты послышалось тяжёлое сопение», «Хьюз, ошалело сопя, навалился на Вэбстера», «Он надел очки и довольно засопел. — Гм…»

Кстати, герои повести не только сопят. Они ещё и стискивают (очевидно, пожимают) плечами: «Вэбстер стиснул плечами», «Самойлов молча стиснул плечами», «Сердюк… стиснул плечами». (*) А один астроном подстригается «под покойника…», «Все государства делают вид…»

Вот ещё «образцы» стиля: «Шоссе завело машины в жёлто-зелёную растительность долины»; «По обе стороны дороги проплывали жёлто-зелёные пейзажи»; «Включите тумблер — «щель», Стиннер, — бросил офицеру Вэбстер».

Под пером В. Савченко яркий, душистый украинский язык никнет, теряет свои краски. Приходится напоминать, что язык — это тоже наука, и, берясь за перо, нужно его добросовестно изучить. (**)

Но вернёмся к теоретизированиям В. Савченко. На его взгляд, главное — это научная вероятность, главное — это «насколько соответствует произведение современному уровню науки». Давайте воспользуемся этим советом и рассмотрим с этой точки зрения «Чёрные звёзды».

Автор заставил персонажей повести работать над созданием нейтрида, то есть вещества, состоящего из самих ядер. И вот вам новинка: мезонатор — ускоритель ядерных частиц, «намного сложнее и интереснее» циклотрона или бетатрона, выстроенный из «серого бетона». Вот это рационализация — бетон вместо более дорогих материалов! Интересно, не предлагал ли автор Объединённому институту в Дубне использовать «серый бетон» для постройки новых ускорителей?

А какова же конструкция мезонатора? Оказывается, этот ускоритель «не приспособлен для регулирования скорости мезонов — не предусмотрели в своё время». Вот уровень! Да и то сказать — что бы тогда «усовершенствовал» герой повести Самойлов, если бы всё было сделано так, как следует? А так вдвоём с Якиным они «разломали бетонную стену и полезли в камеру». «Работа, — замечает автор, — как у печников». Лучше и не скажешь.

Наконец-то идут исследования, поиски. Всё удается быстро: вещество сверхвысокой плотности (плотнее, чем на спутнике Сириуса или на звезде ван-Маанена!) создать не так уж трудно. Надо в этом бетонном мезонаторе облучать олово минус-мезонами. «Все протоны ядра… будут превращаться в нейтроны. Лишённые заряда ядра не смогут удерживать электроны, они сомкнутся и под влиянием огромных ядерных сил образуют ядерный монолит — вещество сверхвысокой плотности…».

На первый взгляд, это ужасно научно, верно? А на самом деле… Каждый физик скажет, что это утверждение абсурдно, антинаучно. Современная ядерная физика доказала, что при излишке нейтронов в ядре атома оно становится неустойчивым, приобретает склонность к распаду (например, делению на два или несколько осколков). Следовательно, никакого «нейтрида» образоваться не могло: ядра распались бы.

И на этой «теории» построена повесть, это — «научный» фундамент, основа основ произведения.

Автор так и сыплет терминами и названиями. Здесь и мезоны, и вымышленные мезонные оболочки, и какие-то ещё минус-мезоны, и послемезонная радиация, и потенциометр, и тормозящее поле, и вертикальная траектория, и экспериментальные кривые, и вакуум, осциллограф, гаммаметр, ангстрем… нет необходимости перечислять дальше. Давайте присмотримся, как автор пользуется этим «научным аппаратом». Вот хотя бы ангстрем. В. Савченко любезно объясняет, что это стомиллионная доля сантиметра. Герои повести изготовили и рассматривают нейтридную плёнку толщиной ноль и пять сотых ангстрема. Такая «толщина» просто необходима автору, потому что иначе скафандр из этой плёнки весил бы… Попробуйте представить, сколько бы он потянул, если напёрсток с нейтронами, как пишет Воронцов-Вельяминов, весил бы сто миллионов тонн. Вот почему автор заставил своих героев изготовить плёнку толщиной в ноль и пять сотых ангстрема. Он только забыл об одном: такую плёнку человеческий глаз не увидел бы! Он не может воспринять световые волны короче 4000 ангстрем.

А дальше идут самые настоящие аттракционы… Нас уверяют, что нейтридная плёнка абсолютно непроницаема, что она не пропускает даже сильнейшей радиации. И тут же хотят убедить, что она не разрушает межатомные связи. Учёный перерезает руку широкой лентой из нейтрида. «Края её выступали с обеих сторон, резко выделяясь на фоне белой кожи. Невыносимо медленно… проходила пленка через мышцы и кость запястья. Какое-то мгновение она совсем отделяла кисть. На кисти набухли жилы… Потом вся плёнка вышла с другой стороны». И кисть не отпала. Правда, ловко?

А скафандр сделали — из двух слоёв пленки, переложенных микропором. В нём «можно погрузиться в жидкий гелий, в расплавленную сталь, в бассейн уранового реактора». Интересно, пошло ли на скафандр хоть полнапёрстка нейтрида? Во всяком случае, если бы на его изготовление потратили хоть одну сотую напёрстка, то и то он весил бы миллион тонн! Ничего себе костюмчик — «совсем немного для прогулок в домну», как сказано в повести.

Что же выходит? Если даже принять антинаучную выдумку о сотворении нейтрида, то и тогда у автора не сходятся концы с концами.

Есть в повести не только курьёзные места, но и серьёзные упущения. Об аннигиляции здесь сказано «взаимное уничтожение вещества и антивещества». Современная же материалистическая наука, вопреки идеалистической точке зрения, доказала, что во время аннигиляции имеет место не уничтожение, а переход одной формы материи в другую.

Мечтать — свойство человека, его органическая потребность. Мечта — это романтика, призыв к исканиям, творчеству. В этом смысле произведения научной фантастики занимают в литературе особое место. Возможности жанра огромны. Герои фантастических рассказов, повестей и романов — часто вопреки техническим расчётам — путешествуют в глубинах космоса, спускаются в центр Земли, достигают Венеры, Марса, перелетают в будущее…

В последнее время появился ряд увлекательных научно-фантастических произведений. Особенно плодотворно трудится в этом жанре немалый отряд русских авторов. Из писателей старшего поколения следует прежде всего назвать И.А. Ефремова, из молодых — Валентину Журавлёву (недавно вышел её интересный сборник «Сквозь время»). На литературном небе «Туманность Андромеды» И. Ефремова сияет звездой первой величины.

Опыт показывает, что тематические горизонты жанра научной фантастики неограничены. И «космические» темы, хоть они раздражают Савченко, будут жить в дружбе с «земными». Нам только хочется подчеркнуть, что «земные» темы не следует приземлять, не следует воплощать их по-ремесленнически. Фантастика (хоть и научная!) должна отличаться смелым взлётом фантазии.

Не подумайте, что это сказано просто так, ради звонкого словечка. Есть у нас такая тенденция — вытравливать из научно-фантастических произведений всякую фантастику. Достаточно было, например, Казанцеву сделать фантастическое предположение (к тому же вполне возможное!), что Тунгусский метеорит был на самом деле марсианским космическим кораблём, как на него повели атаку некоторые учёные. Известно, что даже «Туманность Андромеды» была объектом нападок.

Среди множества тем особое место занимает Будущее.

Мы — оптимисты, мы верим в светлое коммунистическое будущее, мы приближаем его своим трудом. Но научно-фантастических произведений на эту тему у нас, на Украине, нет. Зато хватает громких фраз: «Нужно! Важно! Полезно!..»

Дискуссия на страницах «Литературной газеты» о жанре научной фантастики своевременна и нужна. Уже опубликовано несколько интересных выступлений, которые, безусловно, будут способствовать развитию жанра научной фантастики. Понятно, что утверждения и выводы в таком разговоре нужно аргументировать, не передёргивая фактов, не подтасовывая их. К сожалению, именно такое, мягко говоря, свободное обращение с фактами присуще статье В. Савченко.

Зная, что по двум отрывкам нельзя безапелляционно судить обо всём произведении, он пишет, что повесть «Голубая планета» была «напечатана с сокращениями в журнале «Знание и труд» №№ 3, 4 за этот год». Опубликовано только начало повести — восемь журнальных страниц с иллюстрациями! Герои произведения только что закончили своё путешествие, только встали на порог Будущего. Если бы журнал печатал всю повесть хотя бы в сокращённом виде, это заняло бы не менее десяти номеров.

— Разве так можно писать о коммунизме? — восклицает Савченко. А о коммунистическом обществе идёт речь в дальнейших главах, ещё не напечатанных. Здесь же дана только краткая, общая характеристика.

В произведении показано, как астронавты наладили управление ракетой и направили её движение, но это добросовестного критика не устраивает. Он убеждает себя: ракета «сама вернулась в нашу систему». После этого ему уже не трудно «разнести» такую чушь. В «Голубой планете» сказано, что ракету разогнала до огромной скорости не только «бешеная» работа реактора, но и гравитационные поля Солнца и Венеры, — добросовестный критик замечает только реактор…

Ну что ж, это дискуссия, и каждый участвует в ней так, как умеет. Надеемся, что некоторые «тактические» приёмы В. Савченко не введут в заблуждение читателей.

Василь БЕРЕЖНИЙ. Фантастика — це мистецтво // «Літературна газета» (Київ), 14 червня 1960 р., № 47 (на украинском языке)

=============================================

(*) Вот как это предложение звучит в оригинале статьи: Вони ще й стискують (очевидно, знизують) плечима: «Вебстер стиснув плечима», «Самойлов мовчки стиснув плечима», «Сердюк... стиснув плечима».

(**) Удивительно, но В. Бережной считает, что повесть «Чёрные звёзды» написана на украинском языке, и предъявляет претензии В. Савченко именно с этой точки зрения. Между тем повесть (как и все остальные художественные произведения Савченко) написана на русском и к моменту выхода статьи Бережного уже была напечатана, пусть и в сокращённом виде, на языке оригинала в четвёртой книге альманаха «Мир приключений» издательства «Детгиз». Во всех перечисленных Бережным случаях (и ещё в нескольких, им не упомянутых) в исходном тексте стоит «пожал плечами». А вот в переводе на украинский, действительно, в некоторых местах использовано «знизав», а в некоторых — «стиснув». Так что претензии в данном случае следует предъявлять не автору, а переводчику (переводчикам), который (которые), к слову, ни в журнальной публикации, ни в отдельном книжном издании не указаны.

=============================================

Благодарю коллегу slovar06 за предоставленный материал!

«Важные технические идеи развиваются в повести «Чёрные звёзды» (1958) молодым писателем В. Савченко. Современное состояние развития ядерной физики ставит в повестку дня разработку методов и средств нейтрализации радиоактивных излучений и защиты человека от сверхвысоких температур. В этом направлении и работает творческое воображение В. Савченко. Проблема защиты от атомной радиации решается в повести «Чёрные звёзды» учёными Голубом и Самойловым, которые открывают два фантастических металла — нейтрид и антиртуть. Особенно удивительные свойства имеет первый металл: он тяжелее стали в сто пятьдесят миллионов раз, нетеплопроводный и совсем не пропускает радиоактивные лучи. В скафандрах, сделанных из очень тонких пластинок нейтрида, можно залезать в доменную печь, где кипит чугун, в расплавленную сталь и даже в действующий реактор. Конечно же, это полная утопия, ведь при тех сверхвысоких температурах, которые образуются во время термоядерной реакции, материя — следовательно, не может быть исключения и для нейтрида — превращается в газоподобную бесструктурную массу.

Кроме того, скафандр в повести делается из очень тонких пластинок тоньше атома. Изготовить материал такой толщины технически невозможно.

В связи с непродуманностью некоторых идей в произведении В. Савченко следует привести слова А. Толстого о необходимости для писателя-фантаста глубоких знаний в области техники, высокой эрудиции в вопросах науки. «Писателю надо вооружиться действительно глубокими знаниями, — писал он в заметке «О научно-фантастическом романе», — способностью оперировать точными цифрами и формулами. Могу привести пример: в «Гиперболоиде инж. Гарина» я писал о ядре, пущенном в землю на глубину 25 км. И только сейчас, перерабатывая своего Гарина, я обнаружил эту ошибку. Ведь ядро, падая на 25 км, будет совершенно расплющено. Хотя я по образованию инженер-технолог и много поработал над «Гариным», но вижу, что всё ещё недоработал. Новые открытия в области химии и металлургии позволили бы перерабатывать его ещё и ещё». (А. Н. Толстой, Полное собрание сочинений, 1949, том ХІІІ, стр. 374.)

Повесть «Чёрные звёзды» написана ещё неумелой рукой молодого писателя-фантаста. Перегруженное техническими терминами, понятиями, рассуждениями, произведение В. Савченко трудно воспринимается. Также автор не сумел интересно построить сюжет, чтобы полностью захватить внимание читателя и удерживать его до конца. Но нужно надеяться, что он на этом не остановится и напишет ещё не одно хорошее научно-фантастическое произведение, упорно работая над повышением своего художественного мастерства. Ведь В. Савченко обладает очень ценным умением фантазировать, предсказывать, выдумывать, мечтать, опираясь на достижения в развитии научной мысли и технического творчества».

===========================================================

В 1960 году на страницах киевской «Литературной газеты» развернулась довольно продолжительная дискуссия об украинской фантастике, начало которой положила статья Марии Романовской «Жанр здійснимої мрії» («Жанр осуществимой мечты») в номере от 29 марта. В этой дискуссии с очень полемической статьёй поучаствовал и Владимир Савченко (полный текст этой статьи я выкладывал ранее). В более полном виде материалы дискуссии не так давно представил в своей колонке коллега slovar06. А здесь я привожу в переводе на русский язык фрагменты статьи М. Романовской с её мнением о повести В. Савченко.

«Правдоподобие в главном, неправдоподобность в побочном, в научных подробностях, вводимых тонко и незаметно деталях — такая, можно сказать, «схема» романа «наиболее типична», как об этом можно судить по литературной практике. Необоснованные преувеличения, перегруженность явно несбыточными допущениями, как правило, лишь вредят научно-фантастическому произведению. Соблюдение меры в допущениях, которое, однако, не подрезает крылья смелой фантазии автора, характеризует, например, фантастику Владимира Савченко, в частности его хороший роман «Чёрные звёзды», в основе которого лежит проблема создания идеального металла и горючего, которые можно было бы использовать для межпланетных полётов.

<…>

За сногсшибательным потоком маловероятных быстро сменяющих друг друга происшествий, иногда совершенно не связанных с главной (научной) темой, некоторые авторы лишь скрывают нищету «науки» и примитивизм в разработке образов людей. Пользуясь нетребовательностью редакторов, такие авторы идут по линии наименьшего сопротивления. Ибо, пожалуй, куда легче пересказывать приключения героев по чужим (и никем не хоженым) землям, чем, скажем, изучать работу современных лабораторий с тем, чтобы выстроить какую-нибудь интересную гипотезу, соответствующую современному уровню науки.

В последнее время возникло целое море космических рассказов, повестей и романов. Интерес широкого читателя к «космическим» вопросам чрезвычайно велик. Но авторам этих произведений следует стать более требовательными к себе, дабы избежать измельчения большой «космической» темы и не свести её к определённому стандарту.

Ведь, только открыв первую страницу произведения, можно заранее сказать, какова будет его схема: положительная пара — юноша и девушка (рыжая или золотоволосая) и с ними пожилой профессор летят куда-то далеко от Земли на неизвестную планету, где (обязательно) происходят встречи с ящерами, змеями, драконами, червями. Схема номер 2 — нежная пара (он — изобретатель ракеты) летит на какую-то планету за каким-то неизвестным металлом: им мешает вор, негодяй, бизнесмен (чаще всего американец, который хочет захватить ракету). В последнее время сюжет варьируется: американцы не вредят, а только соперничают с нами, они попадают в беду, и наши космонавты их спасают.

Обидно, но среди большого количества «космических» произведений можно назвать очень немногие, которые отходили бы от таких шаблонов, вносили что-то новое в разработку темы. К лучшим, по моему мнению, принадлежат у нас на Украине «Чёрные звёзды» В. Савченко, в русской литературе «Туманность Андромеды» И. Ефремова и «Планета бурь» А. Казанцева, несмотря на все их недостатки».

===========================================================

Было в рамках дискуссии на страницах киевской «Литературной газеты» и ещё одно полемическое высказывание, как это ни удивительно, но посвящённое «Чёрным звёздам» В. Савченко почти целиком! Но оно заслуживает отдельной публикации.

Поэтому — Продолжение следует.

Благодарю коллег archivsf и slovar06 за предоставленные материалы!

==========================================

Это может показаться странным, но сей эпиграф имеет фактический исток, относящийся к трудным для нашей фантастики временам, наступившим после разгона в изд-ве «Мол. гвардия» в середине 70-х прежнего состава редакции фантастики и прихода туда Ю. Медведева, некоего Зиберова, затем В. Щербакова.

Конечно, это не из сборника «Делопроизводство в допетровской Руси». Лично я сомневаюсь, что такой сборник есть, я его в глаза не видел.

Это из моего «официального» ответа на официальное письмо зав. редакцией Медведева и редактора Зиберова по поводу 1-й книги романа «Должность во Вселенной»! Дело было осенью 1977. Мы уже заключили договор на издание, я им сдал рукопись… и вдруг на тебе: рукопись возвращают с кучей замечаний, кои необходимо учесть, исправить — и кои ни учесть, ни исполнять совершенно невозможно. Ну, ни в жилу.

А поскольку в сопроводительном письме на бланке «Молодой гвардии» были номер (с дробью) и дата, то я и ответил. Только номер и дату указал, ясное дело, в числах. И не к бабушке, а к матери, и не к «такой-то», а как полагается.

О том, что тут началось, как-нибудь в другой раз. *)

Издание «Должности во Вселенной» оттянулось, ни мало ни много, на 15 лет.

…Из этих людей фантастоведы типа Гакова делают чуть ли не «злых гениев» нашей фантастики. Никакие они не злые, тем более не гении, а просто засранцы. Но засранцы с положением, с причастностью к интеллектуальным делам; таким всегда отвратны чужие смелые идеи, новые мысли. Это напоминает им, кто они есть. Вот и. Я таких немало встречал и в науке.

Замечательно, что их предшественницы-женщины Бела Григорьевна Клюева и рано умершая Света Михайлова в этом смысле были гораздо больше мужчинами, нежели эти.

Но насколько они немалочисленны, следует хотя бы из того, что сей эпиграф в советских изданиях повести всюду снимали. Впервые он пошёл в 1995 г. в Нижнем Новгороде, в издательстве «Флокс».

==========================================

*) Увы, какого-либо продолжения истории пока найти не удалось. Отмечу лишь, что в 1983 году в издательстве «Молодая гвардия» вышел авторский сборник Владимира Савченко «Алгоритм успеха». (Примечание Pirx)

В первой публикации, отрывке из повести «Тень на стене» («Знание – сила», декабрь 1957) описана одна из катастроф.

Тогда не было ещё понятия «ядерная энергетика»; только-только сообщили о 1-й в мире страшно секретной и столь же маломощной АЭС. (Теперь все знают, что она в Обнинске — а тогда даже фильм о ней сняли так, чтобы лица работников не показать. Показали здание, пульт — но не реактор.) И в повести речь хоть не об АЭС; но если шире, то о том же: о ядерной энергии и ядерной же технологии.

Параллели «наперекрест»

А. Первая нашумевшая ядерная авария произошла на Тримайл-Айлендской АЭС в США в 1979 году (22 года спустя). Другая, ещё более громкая, на Чернобыльской АЭС, на Украине (не на Днепре, но в бассейне Днепра) в 1986-м — 29 лет спустя.

И у меня одна в Штатах (хотя я был волен в выборе страны) — и в реальности тоже. Описал катастрофу на Днепре — в бассейне Днепра, и жахнуло; а на Украине в 1986 г. былo 4 АЭС, на любой могло случиться.

Б. В повести аварии произошли не от шпионажа и диверсий (оч-чень модная тема в фантастике 50-х), не от стихий (землетрясение, удар молнии или там болида…), не от отказов техники, военного нападения, терроризма, т. п., а от причины высшего уровня: НЕЗНАНИЯ. Не знали и не предусмотрели. И в реальности и у нас, и в США аварии в конечном счёте от того же.

В. Устройства, в коих всё случилось: мезонаторы у нас, мезотроны у янки, — по масштабам и сложности подобны ядерным реакторам.

Г. У меня в одном случае катастрофа локализовалась в пределах здания, в другом вырвалась наружу и образовала радиоактивную Зону — и в реальности так. Тримайл-Айлендская АЭС была накрыта высоким бетонным колпаком, всё осталось внутри; Чернобыльская авария дала Зону. Но… но! — вот тут начинается «наперекрест»: в «Чёрных звёздах» катастрофа с Зоной отнесена в США — а у нас в СССР хорошая, умеренная, в пределах здания Ядерного Института.

…Я помню, как это вышло. В ту пору фантастику в Москве выпускали только два издательства, «Мол. гвардия» и Детгиз; мой знакомый М. Н. Ложечко (Мих-Ник), который загонял меня в литературу, был многоопытный редактор Детгиза. В первом варианте я написал ядерную катастрофу с Зоной и сотнями погибших именно в городе Днепровске в СССР. Мих-Ник, прочтя, сказал:

— Ты волен писать как придумал, но это работа в ящик. Это не возьмут не только в Детгизе — нигде. Если поменять аварии местами, ещё куда ни шло.

И я поменял. (И такой вариант проходил с большим скрипом; ядерный взрыв, пусть и минимизованный, в пределах здания… у нас! в Советском Союзе!! — рецензенты и редакторы воспринимали болезненно.)

Д. Ещё не всё. По отрывку в «Знании – сила» меня, совершенно неизвестного в сущности человека, нашёл отв. секретарь киевского журнала «Знання та праця» Всеволод Дмитрук. (Да как: поехал в Москву, у главного редактора «З. – С.» добыл адрес… и оказалось, что он киевский!) Заполучил рукопись — и повесть почти весь 1958-й год шла в их журнале. Первая полная публикация состоялась в Киеве. И ещё не всё: меня нашла зав. редакцией Дитвыдава Украины (фамилию забыл), тоже заполучила рукопись — и первое издание повести «Чорні зорі» также состоялось в Киеве в 1959 году; в Москве годом позже.

Нужно знать Киев, «Хабаровск на Днепре» (не от фамилии путешественника, а от украинского слова «хабар», взятка), где авторы и в то время ублажали редакторов и издателей рестораном, обещали долю с гонорара, чтобы напечататься, издаться, — чтобы понять, насколько это необычно. (Я это постиг позже, когда за 18 лет, 1965 – 82, в Киеве у меня не вышла НИ ОДНА книга, — хотя на остальной части планеты в среднем в год по одной.*)

То есть это действительно на эти места упала Тень — и её почувствовал не один я.

…И получается такая картинка. По вертикальной оси отмерим Мощность События, для Чернобыля она явно больше — хотя и в США в 79-м переполох был изрядный. Расположение событий во времени относительно описания ВЫДУМАННЫХ аварий в повести в 1956 г. соответствует закону теней.

(Там перед отметкой 1990 стоит (!) «Эссе о…» и восходящая линия «?». Как исходное событие берётся публикация «Эссе о пользе чтения справочников» в 1988 г., моего предупреждения, что ядерные процессы нестойки, распад ускоряется и от этого возможны ещё беды. От «Тени на стене» до Тримайл-Айленда 22 года. 1988+22 = 2010-й. Ну-ну... Vivron — verron.**)

---==== Дополнение (декабрь-2004) ====---

Чтоб читатель серьёзней принял тезис «Грядущее отбрасывает тень на настоящее», вот ещё одна история — и произошла она в том же славном Киеве.

В 1962 – 3, точнее не вспомню, здесь был арестован по обвинению в крупном взяточничестве и хищениях, осуждён и расстрелян 1-й секретарь Шевченковского райкома Компартии Украины. Случай чрезвычайный, говорят, его курировал сам Хрущёв; он же настоял на расстреле — ради чистоты рядов партии.

Потекли годы дальше, слетел Хрущёв, пошла брежневщина, в кою к партийным кадрам относились очень бережно — и они соответственно распоясались. Помер дядя Бре, его сменил чекист Андропов — снова принялся шерстить и наводить чистоту.

И — в Киеве наибольший резонанс дало обвинение… 1-го секретаря того же Шевченковского райкома в том же самом. До суда на сей раз не дошло, он застрелился.

Я живу в этом районе и неподалёку, пару кварталов от райкома. Часто там проходил по своим делам, или прогуливался в сквере рядом. И не без интереса, не скрою, посматривал на это здание. Думал: раз такой пример подавал Первый, то и прочие здесь тоже не плошали. Но главное: из десятка с гаком райкомов Киева — в одном и том же повтор такого факта! Казалось бы, наоборот, именно здесь должны наилучше помнить, к чему это приводит, и воздерживаться… а вот поди ж ты.

Стандартный райкомовский 3-этажный особнячок, окраска цвета бэж. Таких и в Киеве несколько, и в других городах, даже райцентрах во множестве. Наверно, строили по утверждённому проекту.

Минули ещё годы, рухнули КПСС и СССР, Украина стала независимой — и в неё попёрли послы открывать свои посольства, в том числе и от великих держав-«победителей»: Франция, ФРГ, Англия, США… Конечно, здания выбирали какие хотели.

Угадайте, какое выбрали Штаты?

Особняк недавнего Шевченковского райкома КПУ.

Стандартный, повторю, неказистый особнячок на улице Юрия Коцюбинского. Англия и Франция осели в куда более роскошных домах — и гораздо ближе к центру. (Правда, теперь янки там развернулись: и улицу прихватили, закрыв по ней проезд, и рефлектор спутниковой связи в полторы сажени, и ограда, и куча машин, барьеры, пропускная будка, охраны чуть ли не взвод…)

Скажите мне, что первый факт не есть Тень, отброшенная из будущего, если считать от года открытия посольства США, 1992, на три десятилетия в прошлое. Да и второй тоже, и всё, что в промежутке здесь творилось.

Ведь как тогда формулировали обвинение — если не в суде, то в ЦК КПСС и ЦК КПУ? Буржуазное перерождение.

А какая страна наиболее хлопотала, чтоб таковое перерождение у нас как можно полнее и быстрее состоялось? Соединенные Штаты.

В этом месте оно произошло явно раньше и круче, чем в иных.

«Мы не можем изменить, но можем понять» (Р. К. Нарайян)

===============================================

Ну а мы в заключение публикации позволим себе ещё только один комментарий к этому авторскому комментарию — к тому его фрагменту, где Автор говорит: «Поживём — увидим». Автор не дожил, чтобы увидеть. Ну а мы — те, кто дожил и увидел, просто дорисуем график авторского предсказания (спасибо коллеге gersim_al за помощь):

* Это утверждение справедливо в отношении книг, однако журнальные публикации в этот период на Украине были — и на русском, и на украинском языке.

** Савченко неточно цитирует известное французское выражение «Vivrons — verrons» («Поживём — увидим»). (Примечания Pirx)